Продираюсь к Тебе в темноте через заросли страха,
в кровь разодранный дух уврачует Твоя благодать.
Упаду в Твои руки благие с надеждой. С размахом
упаду в Твою дивную волю и буду молчать.
Противостану всем ветрам,
его порывам.
Душе достаточно Христа,
чтоб быть счастливой.
Как типично – взбираться на башню с пакетом семечек,
и плевать оттуда на всех, и судить, разглядев лишь лысины.
Неуемная страсть к критиканству, быть может, лечится,
но не язвы насмешек злых над чужими жизнями.
Уметь сочувствовать другим –
какое редкое уменье! –
Без лишних слов, без осужденья,
без жалоб и без сожаленья
покоем жертвовать своим.
Ты не сетуй на счастье свое второсортное,
не желай чьей-то яркой и громкой судьбы.
Не проси тех сапог, что камнями не стертые,
ты не знаешь, что было б с тобой, если бы.
Блаженны те, чьи мягкие сердца
под зноем испытаний размягчились.
Те, кто в смиренье, не подняв лица,
сложили волю на алтарь отца
и под десницу крепкую смирились.
Какая мощь – смиряться и молчать!
Смотри и восхищайся Божьим Сыном.
Его Пилат готовился распять,
тебе же просто кто-то гавкнул в спину.
Бог знает, что творит. Его рука благая
шьет судьбы из секунд и каждой дорожит.
Пусть кажется, что Он не слышит и не знает, –
Он помнит о тебе и знает, что творит.
Бегу к Тебе в своей недораспятости,
в напыщенном смирении своем.
Обдай меня водой вмененной святости,
очисти, словно золото, огнем.
Смотрю на старый Крест, где мне дана
живая помощь для борьбы с собою:
смиренный Бог – какая глубина!
Какая мощь, величие какое!
