Души в профиль. А лица как лица – в анфас.
В грубой спешке в тележку кладем ананас,
апельсины, печенье, коробку конфет,
мимоходом киваем соседу в ответ
и бежим впопыхах – не забыть бы чего,
не упасть бы нигде, не задеть бы кого.
Качаться в стареньком купе,
глотая жженый сладкий чай.
Вполголос морморандо петь,
по полу каблучком стучать.
На взводе чувств не грохочи кимвалом
и мраморный алтарь не возводи.
Твоих речей для Иисуса мало
и чувства ликования в груди.
Вникать в себя, любить других, к себе дотошно придираться. Другим прощать и восхищаться талантом и уменьем их. Себя корить и не прощать, других хвалить, за все прощая, чужих грехов не замечая, свои ошибки исправлять. Свои успехи забывать, хвальбе внимая равнодушно, а критику в свой адрес слушать и каждый промах исправлять. Вперед...
Смеется март вдогонку дням холодным,
напрасно февралю кадят дожди,
святое воскресение Господне
уже грядет, неся с собою жизнь!
Оглянись, оглянись, Суламита!
Посмотри на того, кто с тобой.
Его имя как миро, разлито,
его голос как шелест морской.
Ни хлеба, ни воды, ни сна...
Страданья делают сильнее.
Забвенье. Сутки у окна...
Вдруг я проникнусь и прозрею!
Господь, спасибо, что живу,
что ты меня еще прощаешь,
что держишь в бурях на плаву
и милости не отнимаешь.
