СборникСвет и соль

Бегу к Тебе в своей недораспятости,
в напыщенном смирении своем.
Обдай меня водой вмененной святости,
очисти, словно золото, огнем.

Смотрю на старый Крест, где мне дана
живая помощь для борьбы с собою:
смиренный Бог – какая глубина!
Какая мощь, величие какое!

Как ручная клюю из открытых ладоней сахар
и пощечины злые от тех же ладоней терплю ради сладких крупиц.
Ну не гадко ль, ходить перед сильным в страхе,
говоря, как роскошен наряд его, голому королю?

Я хочу научиться слышать глазами,
когда души идут босиком по ка́мням.
Один взгляд неслучайный между друзьями
причащает к их ранам, к их скорбным тайнам.

Я – глиняный сосуд. Не мне превозноситься, не мне убогий вид цветами украшать. И если хочет Бог разбить меня – разбиться за честь почту. Пред Ним осколками лежать – такое благо. Он являет Свою Славу в разбитости моей. И трещины мои нужны мне, чтобы мне напоминать о главном: о том, что честь моя...

Ну, скажите доброе слово, если кому-то больно.
Поднимите с колен упавшего, пусть и грязного.
Сами грязными были. Ну, вспомните... и довольно
очищать внешность блюд и чаш по особым праздникам.

Какое мастерство – с людьми скорбеть,
сочувствие души – явленье редкое.
Ужасно – смерть! Но... то чужая смерть,
пусть даже недалекая, соседская.

Надрывным, новым, неизученным
щемящим Словом говори!
О старом, горьком, об измученном,
что, выгорая, не горит.

Спасибо, Боже, за одиночество,
в нем ярче слышится голос Твой.
Мне в одиночестве чаще хочется
общаться с небом, бежать домой.

Не торопись считать соседу косточки
за то, что портит тебе жизнь порядочно.
Никто не воет волком, если солнечно,
никто не брызжет ядом, если радостно.